Почему дорожает молоко. Исследование «Новой»
Почему дорожает молоко. Исследование «Новой»
Почему дорожает молоко. Исследование «Новой»В Госдуме призвали население готовиться к повышению цен на молоко. Производители публично заявляют о резком росте издержек, прежде всего за счет расходов на сырье, и уже договариваются с торговыми сетями о новых ценниках. Минсельхоз говорит о стабильном положении на рынке и пытается справиться с ростом цен на молочные продукты с помощью вливания в сектор госденег.
Впрочем, грядущий ценовой кризис можно было предвидеть еще прошлой осенью, говорят эксперты. «Новая» разбиралась в причинах роста цен на стратегический продовольственный товар и в том, можно ли было это предотвратить.
Один из ведущих производителей молочной продукции — Danone, которому принадлежат бренды «Простоквашино» и «Активиа», — уведомил ритейлеров об удорожании с февраля части ассортимента почти на 10%, сообщил «Коммерсантъ». О предстоящем росте цен предупредили и другие производители, а также переработчики молока, например, компания «Прогресс», владелец бренда детского питания «ФрутоНяня». Необходимость повышения цен признали и в холдинге Valio (бренд Viola).
Что происходит?
За последний год само производство молока в России подорожало в среднем на 15‒16%. Переработка тоже выросла в цене — на 14‒16%, рассказал «Новой газете» генеральный директор «Союзмолоко» Артем Белов.
СПРАВКА
Чья кормушка
Виноваты, конечно, не коровы. На стоимости пакета молока сказалось и подорожание строительных материалов, и минеральных удобрений, электроэнергии, топлива, и инфляция. Но прежде всего — скачок цен на корма и добавки к ним.
«Цена жмыхов (концентрированный корм с высоким содержанием белка. — Ред.) за год выросла на 48%, комбикормов для крупного рогатого скота — на 25%, фуражного зерна — на 20%, некоторые минеральные удобрения выросли в цене более чем на 100%», — перечисляет директор «Союзмолоко» Белов.
В одном из крупнейших российских молочных предприятий «Новой газете» рассказали, что доля кормов в себестоимости 1 литра сырого молока может достигать почти 50%.
За последний год корма для животных подорожали в 1,5 раза, в то время как сырое молоко — всего на 3%. Производителям молока просто нечем покрыть эти издержки. Коров не прокормить, их просто отправляют на убой.
Не отстают в цене и витамины с кормовыми добавками. «Можете, конечно, одной травой кормить, но животным нужно много белка. Если на одном сене — молоко будет жидким, не для продажи», — объясняет один из производителей в разговоре с «Новой».
Большая часть кормовых добавок и сырья для них в Россию ввозится из-за рубежа. Производство это высокотехнологично, а у нас таких технологий практически нет. Основные поставщики — страны ЕС и Китай.
Некоторые компоненты для кормов завозятся в Россию почти исключительно из Поднебесной: лизин, холин хлорид, глютен и треонин. Но в Китае производство сокращается из-за решения властей об ограничении энергопотребления. Об этом, в частности, говорится в исследовании НИФИ при Минфине РФ, с которым ознакомилась «Новая». Исследование это, кстати, было готово ДО того, как остро стал вопрос о росте цен на молоко.
В условиях острого дефицита цены растут, а заменить, как говорят производители, китайские добавки нечем.
В Министерстве сельского хозяйства в ответ на запрос «Новой» тем не менее сообщили, что на сегодняшний день отрасль в полном объеме обеспечена всеми составляющими для полноценного рациона кормления молочного скота, в том числе высокобелковыми кормами. При этом часть аминокислот и витаминов поставляется на российский рынок за счет импорта.
О том, насколько отечественные производители молока зависят от иностранных кормовых добавок, рассказывал президенту глава Минсельхоза Дмитрий Патрушев. По его данным, большую часть аминокислот (50%), кормовых добавок и микроэлементов (90%) и витаминов (почти 100%), без которых невозможно содержать поголовье, завозят в Россию из-за рубежа.
В сентябре 2021 года Минсельхоз РФ утвердил программу импортозамещения кормов и добавок. На эти цели правительством России выделяется 2,8 млрд рублей из федерального бюджета и столько же из внебюджетных источников.
Программа рассчитана на 2022‒2030 годы и на нынешний ценовой кризис уже никак не повлияет.
Чтобы частично компенсировать возросшие затраты производителей на корма в декабре 2021 года, Минсельхоз выделил 10,6 млрд для единовременной выплаты участникам рынка, такую же сумму животноводам пообещали найти в нынешнем году.
Но все эти меры, как представляется, больше похожи на тушение уже разгоревшегося пожара. А пожар этот был неизбежен.
Продовольственная безопасность России зависит от Китая
Одна из задач Минсельхоза — контроль за обеспечением россиян продуктами первой необходимости, в том числе молоком, а также за доступностью цен на эти продукты. Это прописано в доктрине продовольственной безопасности, утвержденной министерством в начале 2020 года.
Согласно документу, 90% молока, потребляемого россиянами, должны обеспечивать отечественные производители, и товар этот должен быть доступен. Более того, одной из задач государственной политики в доктрине названа стабилизация цен на основные продукты питания.
СПРАВКАОколо 14% покупаемого россиянами молока привозится из-за рубежа. Основной импортер молочки в страну — Белоруссия (77%), значительная доля приходится и на Новую Зеландию с Аргентиной (8 и 7% соответственно). Всего в 2020 году Россия закупила 6,8 млн тонн молочной продукции. Импортное молоко для России тоже становится дороже. В начале февраля 2022 года власти Белоруссии повысили минимальные рекомендуемые экспортные цены на ряд категорий молочных продуктов для РФ. Повышение касается сухого обезжиренного, сухого цельного молока и сыров — цены на них вырастут на 5 рублей, следует из документов Минсельхозпрода РБ.
Россия также является и экспортером молочной продукции, правда, за рубеж уходит в 10 раз меньше молочки, чем мы закупаем у других стран.
Иван Стариков, директор ВНИИ «Экология», бывший депутат и заместитель министра экономики России, полагает, что нынешний ценовой кризис можно было предугадать еще в начале пандемии. При этом он согласен с тем, что российский АПК сильно зависит от зарубежных рынков.
«Я не конспиролог, но мы действительно фатально зависим от серьезных зарубежных технологий. Сегодняшние аграрные технологии представляют собой длинные распределенные цепочки добавленной стоимости. Российское сельское хозяйство стоит в самом конце этих цепочек. Мы берем интеллектуальную собственность крупных международных консорциумов — это и семена, и зародышевая плазма и пестициды и даже техника, и инкорпорируем это в наши процессы. Но основная прибыль остается за пределами России», — рассказывает Стариков.
Вообще-то, доктрина Минсельхоза РФ от 2020 года, по идее, учитывала рекомендации Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО), по прогнозам которой рост мирового производства молока в 2020-м замедлится, а объем торговли упадет на 4% впервые за 30 лет. В этом же докладе предсказывали сокращение импорта молочных продуктов из-за проблем с логистикой, вызванных пандемией COVID-19.
То есть о предстоящем кризисе в молочной отрасли знали.
Но принятых мер для стабилизации рынка оказалось недостаточно, а некоторые из них, по мнению экспертов, и вовсе возымели обратный эффект.
По его мнению, производством кормовых добавок в России занимается несколько перспективных компаний, которые имеют свои разработки, но для массового внедрения такой продукции на отечественный рынок нужна не «ковровая бомбардировка бюджетными деньгами», а продуманная адресная поддержка — и не отдельных компаний, а целых производственных цепочек.
«Вот, например, по птице мы имеем серьезные экспортные мощности, полностью покрываем внутренние нужды, — говорит он. — Однако 80% всей генетики птиц — от двух частных зарубежных компаний.
Вот представьте, что по каким-то экономическим причинам или потому, что где-то побряцаем оружием, импорта не будет, — все, хваленое птицеводство России сложится за год-полтора».
По словам источника «Новой газеты», имеющего отношение к Минсельхозу и пожелавшего остаться анонимным, проблема с кормовыми добавками у отечественных производителей была всегда, но в 2019-м особенно обострилась.
"Уже тогда начали расти цены, и, как я полагаю, создавался отчасти искусственный дефицит на рынке. Потом началась пандемия, были затронуты все цепочки поставок. В первую очередь это ударило по сельскому хозяйству — мы тут практически полностью зависим от зарубежных рынков», — рассказывает собеседник «Новой».
Дорожает все, кроме молока
Российская молочная отрасль оказалась растопырена между государством, желающим сохранять стабильность, и рынками, которые повышают цены и ориентированы на прибыль. Такое напряжение невозможно выдерживать долго.
Ведь за последние два года подорожали: дизельное топливо (на 30%), удобрения, упаковка и тарифы на электроэнергию. Плюс выросли в цене стройматериалы, а значит — и возведение ферм, что тоже влияет на конечную цену молока на полке, объясняет источник «Новой»: «Село — это линейное одноэтажное или максимум двухэтажное строительство. Коммуникаций рядом, как правило, нет, надо прокладывать. Это большой расход материалов.
Стройматериалы с августа прошлого года подорожали до 200%. Кирпич подорожал от 100 до 200%. На 200! Увеличилась стоимость капитальных затрат. Это все потом будет в цене продовольствия».
Теперь о пакетах. О влиянии этого фактора на цену производства молока говорится и в исследовании НИФИ. По мнению же собеседника «Новой», имеющего отношения к Минсельхозу, «упаковка подорожала, потому что СИБУР консолидировал рынок по производству полиэтилена высокого давления гранулы, из которого делают ПЭТ бутылки, пленку, а после за полтора года цену в 2,5 раза поднял на полиэтилен. Результат: упаковка на 30% скакнула».
Об ответственности российских монополий за рост стоимости молока говорили все опрошенные «Новой» эксперты.
«В феврале фермеры закупают удобрения, нужно время на их доставку до полей, фасовку… Россия занимает одно из первых мест в мире по производству удобрений. Что сейчас происходит: аграрий приходит на завод, а ему говорят — нет объемов, можем поставить только в мае. При этом сразу же находится спекулянт, который каким-то образом с этого же завода получил удобрения и предлагает фермерам купить их на 25% дороже. И так во всем», — говорит специалист, имеющий отношение к Минсельхозу.
По мнению, директора ВНИИ «Экология» Ивана Старикова, спекуляции на рынке действительно носят системный характер.
Производители молока терпели долго, лишний раз про цены не говорили, опасаясь, что это ударит по спросу.
«Если стоимость молочных продуктов резко вырастет, есть риски, что сократится их потребление. Это чревато сокращением категории в корзине потребителя и большими финансовыми потерями, а также возвратом на рынок фальсификата как более доступного по цене», — признаются в одном из крупных российских агрохолдингов.
И действительно, в СМИ все чаще стали появляться сообщения о пальмовом масле, обнаруженном в молочной продукции.
«Это ведь не от хорошей жизни делается, — рассуждает Стариков. — В эконом-сегменте мы, действительно, видим высокий процент использования пальмового масла, это видно и из его объемов, ввозимых в Россию. С одной стороны — желания, с другой — реальность».
Но даже когда летом 2021 года производители молока все-таки заговорили открыто о необходимости повышать цены, в Минсельхозе продолжали убеждать: ситуация на молочном рынке стабильна и существенных колебаний цен не ожидается.
СПРАВКАЧуть более половины сырого молока (55,5%) в России производят крупные компании и холдинги, 8,7% — крестьянско-фермерские хозяйства, остальные 35,8% молока приходится на небольшие личные хозяйства.
Зерновые войны
Еще одной из проблем для молочников в 2020 году оказался рост цен на экспортное зерно, вслед за которым цены выросли и на внутреннем рынке, объясняет источник «Новой» в отрасли.
«Аграрии, для кого молочный бизнес непрофильный, стали делать ставку на зерно — коровы пошли просто траву есть на луга. Пастбища для кормов засеяли зерновыми масличными. Зерно оказалось гораздо выгоднее, чем производство молока. Цикл короче, а продажа к мировой биржевой цене привязана. Посеяли, собрали урожай, и отлежаться ему надо. А корову, чтобы она товарное молоко дала, нужно обхаживать и раздаивать 2,5‒3 года.
Проще оказалось отправить животных на забой. По итогам 2021 года в России произошло рекордное сокращение поголовья крупного рогатого скота: с 7,89 млн до 7,7 млн голов».
СПРАВКАСреди крупнейших экспортеров зерна в России: ростовский «Торговый дом «РИФ» непубличного бизнесмена Петра Ходыкина, «МИРОГРУПП РЕСУРСЫ», в 2020-м купленная банком ВТБ у сына экс-вице-губернатора Кубани, а также ростовская фирма «АСТОН», основанная бывшим полковником КГБ Иваном Викуловым, сейчас холдингом управляет его сын.
В правительстве РФ, заметив негативную тенденцию, в марте 2020 года ограничили экспорт — Минсельхоз ввел квоты на вывоз зерновых в объеме 7 млн тонн. Наибольшие преференции как раз получили ведущие экспортеры зерна.
В ответ на ограничения экспорта начали выстраивать схемы. Трейдеры стали продавать российское зерно через страны ЕАЭС (Армения, Белоруссия, Казахстан и Киргизия). Формально это не было запрещено законодательством. К примеру, в марте 2020-го аналитики «Совэкона» заметили аномальный экспорт российского зерна в Белоруссию. В страну ввезли пшеницы, сои и подсолнечника в сотни раз больше, чем обычно. Только договоров по одной сое — на 5,2 млн тонн. Притом что весь ее урожай в РФ — 4,4 млн тонн в год.
Таким образом, оформив необходимые документы на огромные объемы — в счет будущего урожая — до введения ограничений, трейдеры могли вывозить зерно и после запрета, ссылаясь на то, что поставки просто задержались по срокам. То же самое — с Казахстаном.
Еще одной мерой стали плавающие экспортные пошлины на зерно. В случае если стоимость зерна превышает $200 за тонну — поставщик уплачивает пошлину, которая составляет 70% разницы между индикативной ценой (среднее арифметическое ежедневных ценовых индикаторов) и базовой. Базовая цена на пшеницу — $200 за тонну, на кукурузу и ячмень — $185 за тонну.
«Цели-то были благие. Остановить рост цен на внутреннем рынке, а получилось, что прекратив экспорт, отдали его Украине, доходы наших крестьян упали. Это тысячи мелких, средних и крупных производителей. Сельхозпроизводители только в Ростовской области потеряли из-за пошлин миллиарды. А поддержки получили примерно на 600 млн руб. Минфин очень медленно возвращает эти деньги, изъятые у фермеров в виде пошлин. Россельхозбанк и Росагролизинг какие-то деньги получили. Но задача — помогать не агрохолдингам, а мелким и средним предпринимателям», — полагает собеседник «Новой», близкий к Минсельхозу.
Иван Стариков замечает, что введение Минсельхозом экспортных пошлин противоречит указу президента. «Мы, согласно стратегическим документам, должны увеличивать несырьевой экспорт. Львиную долю в этом виде экспорта занимают зерновые культуры, однако теперь мы не просто замедлились в достижении этих целей, но и шагнули далеко назад.
Долю на мировом рынке отдали другим игрокам, себя позиционируем как недобросовестного и непредсказуемого поставщика».
Действительно, следствием введения пошлин стало сокращение экспорта зерновых из России сразу на 25–30%.
В июле 2021 года ВЭБ.РФ и ИКАР (Институт конъюнктуры аграрного рынка) опубликовали исследование, в котором говорится, что введение пошлин негативно повлияет на сельское хозяйство в долгосрочной и среднесрочной перспективе. Индикативная цена обновляется Минсельхозом раз в неделю, что не позволяет аграриям осуществлять долгосрочного планирования. Согласно экспертной оценке, введенные Минсельхозом меры приведут к массовому банкротству мелких и средних аграриев. И последствия всего этого болезненно скажутся на экономике к 2024 году.
«После банкротства средних и мелких аграриев их земли приобретут крупные холдинги, увеличив и без того сильное влияние монополий в АПК», — отмечает Стариков.
Молочная отрасль крепко зависит от господдержки, признаются в одном из агрохолдингов: «До внедрения компенсации затрат на строительство ферм за счет федерального бюджета сроки окупаемости в создании молочного комплекса могли достигать 15 лет».
В то же время аграрники сетуют, что правила оказания господдержки сельхозпроизводителям меняются слишком часто: «Если крупным агрохолдингам удается отслеживать изменения и подстраиваться, для малых и средних предприятий это практически невыполнимая задача, из-за этого складывается мнение, что поддержку получают только организации с ресурсами. Близкие к государству».
Источник: Новая газета